Дрессировщица жила недалеко от Слепой зоны. Сойдя с платформы, охотники прижались к обочине, пропустив мимо кукол-уборщиков. Те бодро расчищали снег перегородками, скреплявшими их тела в живую стену. Ее край задел штанину Зая, заставив расторопно отставить ногу.
Набережная встретила ледяным ветром и серой рекой, отражавшей клочками низкое и печальное небо. От нее охотники свернули вправо, поравнявшись с Золотым мостом. Мост золотым на самом деле не был, но в ясную погоду эффектно сиял на солнце.
— Туда.
Зай указал на вытянутое здание в три этажа, замыкающееся буквой «П». Во внутреннем дворе пустовали столы и лавки, покрытые изморозью. Двери квартир выходили на площадку, продолженную коридором с козырьком для второго и третьего этажа. Несмотря на сосульки, кто-то все-таки развесил простыни на покосившихся перилах.
По скрипучей лестнице сошел пожилой кукла. При ходьбе он опирался на трость, припаянную к локтю. Охотники обогнули его и поднялись к нужной квартире. Зай постучал.
— Иду-иду, — протяжно раздалось с той стороны.
Спустя полминуты дверь открылась. Поверх тугого корсета на плечах Дрессировщицы лежал цветастый халат. Женщина непрестанно пускала клубы дыма, прикладываясь к сигарете в мундштуке. От него под потолком собрался густой туман. Восьмой прикрыл нос ладонью.
— Чем могу быть полезна?
Она вальяжно оперлась на косяк, в комнате надрывно залаяла болонка. Зай продемонстрировал часы. Дрессировщица пропустила охотников в квартиру, подхватив болонку под мышку. Та злобно зарычала, оскалив мелкие зубы.
— Мы по делу цирка.
— Я рассказала все, что знаю.
— Есть еще вопросы.
— Присаживайтесь.
Величавый жест пригласил к столу. Дрессировщица спихнула с него хлам из мишуры, оборок и лоскутов ткани на пол, пристроив на образовавшуюся кучу болонку. Та сразу присмирела, свернулась клубком и засопела, подергивая черным носом. Зай облюбовал свободный табурет, Восьмой остался стоять.
— Нас интересует Муза.
— О, опять она! — Дрессировщица закатила глаза. — Всегда она, только она! А ведь мы неплохо ладили с Принцем до этого. Надо же ей было все испортить.
— Давно она появилась?
Пепел упал на столешницу. Дрессировщица картинно заменила сигарету в мундштуке.
— Где-то… Полгода назад? Точнее не скажу. Настоящая замарашка! Он ее с улицы притащил, укутанную по самый нос в одеяло. Мы сначала и не видели, что у нее ноги такие. Уже потом шталмейстер решил ее использовать для представления и докупил ей подружек. Ну не знаю, я была категорически против!
Она обиженно надула губы и щелкнула зажигалкой. Сигарета вспыхнула красным кружком. Болонка чихнула во сне, Восьмой зашелся кашлем.
— То есть, те четыре куклы вы купили? На Первом заводе?
Глаза Дрессировщицы остекленели. Она уклончиво повела плечами, что могло значить и «да» и «нет». Пройдясь по комнате, она задержалась у картины с древними руинами. Кругом них на зеленых холмах цвели рододендроны.
— Там дорого, он нашел другой вариант.
Ее голос прозвучал зыбко, как если бы она отвечала на свои мысли, а не на вопрос. Выдохнув кольцо дыма, Дрессировщица эпатажно округлила губы.
— Какой?
— Не знаю, их доставили ночью. Вечером еще не было, а утром уже появились. Это было месяца полтора назад. Эта дрянная девчонка повозилась с ними, а потом они начали репетировать, и мой номер сместили в программе. Раньше я была их принцессой, а не она!.. Надеюсь, эта сомбра умрет в муках.
Она выплеснула злость, махнув сигаретой. Болонка проснулась и затявкала, гневно озираясь. Дрессировщица снова подняла ее на руки.
— Это все. Я держалась от нее подальше, она мне сразу не понравилась. Ха-ха, как чувствовала!
На ее губах всплыла самодовольная улыбка. Зай нахмурился.
— Если что-то вспомнишь…
— Не вспомню. Уходите, хочу отдохнуть. Я еще не оправилась после операции.
Стоило охотникам ступить за порог, как дверь с хлестом захлопнулась. Зай облокотился на перила, уставившись на пустые лавки. В работе он всегда чувствовал себя лучше. Когда появлялась ясная цель, направление, куда идти, собственные переживания забывались и отходили на второй план.
— Дальше?
Восьмой в точности скопировал позу Зая. Его гусиная шея смешно торчала из ворота, а кожа местами залилась красными пятнами. Несмотря на это, он выглядел несравненно взрослее и собраннее, чем в их первую встречу. Как это было давно.
— У нас есть адрес куклы-жонглера из четвертого сектора. Он сильно пострадал, механик заменил ему несколько частей, но способен общаться. Идем.
Зай отлип от перил, Восьмой последовал за ним тенью к железному пути.
День подходил к концу, зажглись фонари. Ледяные белые мухи вихрем закружились у платформы. Снег усилился, и на улицы высыпало больше кукол. Они спокойно занимались работой, не обращая внимания на проезжавших сверху. Кукла-фонарщик с куриными лапами вместо ног подкрутил потухшую лампу. Полы его шляпы припорошило ровным слоем.
— Я бы не справился без тебя.
Зай пересекся взглядом с изменившимся в лице Восьмым. Напарник глупо открыл рот, черные глаза застыли, смотря в одну точку.
— Так что ты больше не мертвяк. Я не дам тебе умереть.
Повисшее молчание прервалось скрежетом: платформа состыковалась с площадкой. Не дождавшись ответа, да и не желая его слышать, Зай сбежал по крутой лестнице. Он и сам не знал, зачем обронил мысль вслух. Будто бы убеждал самого себя.
Улицы заполонил шумный людской поток, топча грязь под подошвами. Свет окон разукрасил подоконники оранжевыми прямоугольниками. Закончилось рабочее время, кафе и бары наводнили посетители. Человек и кукла, шедшие под одним зонтом, скрупулезно обошли охотников. Приближался ужин.
— Перекусим, потом навестим жонглера.
Желудок Восьмого отозвался одобрительным урчанием. Охотники свернули в ближайшую забегаловку со стойками-столами у витрин. Расположившись на углу, они заказали кофе и мясо с гарниром. Кофе принесли первым.
— Я тоже.
Восьмой бережно запоминал каждое легковесно брошенное слово. Он имел привычку возвращаться к некогда закрытой теме тогда, когда другие уже и думать о ней забыли.
— А? — сначала вопросительно протянул Зай, а потом, осознав, ответил более многозначительным: — А.
Подали горячее — и нож плавно разрезал мясо, открыв розовые волокна. К блюду прилагался горчичный соус. Зай налил его с края. После долгой морозной прогулки вкусная отбивная, аромат кофе, напарник рядом — все это наполняло душу чарующим теплом. Зай оттаивал, собирая кусочки мозаики воедино. Он не забывал о случившемся, но позволял себе немного расслабиться и передохнуть.
Восьмой бряцнул ножом о тарелку. Он неуклюже справлялся со своим куском. Его пальцы, облепленные коричневым пластырем, то и дело подрагивали. А вместе с ними колыхались зубчики вилки.
За толстым стеклом люди и куклы не прекращали движения. Изредка некоторые из них оглядывались на сидящих за стойкой и, наверняка, завидовали им. Шальной ветер подхватывал волосы женщин, трепя их; баловался с накидками кукол, надувая толстыми шарами. Каждый из прохожих имел собственные проблемы, но вряд ли кто-то думал о том, что совсем рядом с ними существует другой, темный и неизведанный мир. Тот, в котором обитают сомбры и от которого простых граждан защищают сотрудники Аркуса. Такие, как Зай и Восьмой.
Доев, охотники еще немного задержались за кофе. Они не разговаривали, каждый думал о своем. Проведя так с полчаса, они вышли в холод, вернувшись к намеченному пути. Короткая передышка завершилась, теперь их ждала настоящая работа.
========== Дело #18: Лето ==========
Нужный дом нашелся не сразу, пришлось попетлять. Дверь никто не открыл. Беглый опрос соседей показал, что Билетер отсутствовал пару дней. Учитывая, что вчера его выписали, это было особенно подозрительно. Потому охотники вломились в квартиру, срубив замок.
Небольшое жилище оказалось полностью захламлено. Тут и там валялись листовки и запчасти, но нигде не обнаружилось ни следа, ни намека на то, куда кукла запропастился. Охотники все обыскали, перевернули мебель и даже вышли на балкон — улицы ответили блаженной тишиной, не раскрывавшей своих тайн.
